- Вы могли обнаружить, что браслета нет и попозже, например, через час или, скорее всего, вообще завтра, так как вернуться в отдел не планировали, а собирались весь день провести в университете, - начал рассуждать вслух Денис, обращаясь к потерянно молчавшему Бороде. – Выделите, Петр Васильевич, этот неучтенный час мне, чтобы я мог найти браслет. Дело в том, что никто, кроме вас, в открытый космос, то есть из помещения отдела археологии, сегодня еще не выходил, следовательно, браслет - украден ли он или потерян - находится здесь, в здании музея.
Новокрещенных с такой ясной детской надеждой посмотрел на невысокого и еще по-мужски не оформившегося десятиклассника, что тот на миг почувствовал себя шарлатаном, будто он пообещал невероятное: пройти по воде яко посуху или вытащить из шляпы «Кролика в спирту», влажный препарат естественно-исторической коллекции отдела природы. Но единственная вера, которую Денис исповедовал, вера в непогрешимость логики, подвести не могла, и поэтому взгляд Бороды он выдержал.
- Да-да, у тебя же отец в УВД работает, наверное, ты знаешь, что нужно делать…
Денис не знал, но принял уверенный вид:
- Кстати, а что собой представляет ваше украшение?
- В музее его называют «браслетом раджи», хотя достоверно не доказано, что он принадлежал… Впрочем, тебя ведь не его история интересует, а описание. Браслет состоит из пяти перевитых золотых колец, на которые нанесен орнамент с растительными мотивами. На концах - по вставке из топазов шафранно-желтого цвета; возможно, они с острова Шри-Ланка, очень уж у них своеобразный, присущий только индонезийским топазам, оттенок… Я, кажется, опять увлекаюсь… Один из камней - гладкий, на другом - надпись…
Борода, вспомнив про интерес, проявленный вчера пытливым мальчишкой, перевел слова, которые неизвестный древний мастер вырезал на драгоценном камне, предпочтя их смелость красоте сияния золотистого огня ограненного топаза:
- …«Ищу того, кто любит меня, наперекор тому, кто запрещает мне».
«Ага, меня задабривают! – подумал польщенный Денис. - Значит, «ценют»!»
- Ищи-свищи теперь! – опять начал иронизировать Вильницкий, но корпоративный дух все же превозобладал в нем, и закончил он откровенным прямым и требовательным вопросом, обращаясь к однокурсникам. – Ребята, никто не трогал этого поганого браслета?
- Нет, - в один голос ответили Галина и Кабаров.
Денис, незаметно наблюдавший за их мимикой, решил, что, возможно, Попова солгала, потому что ее взгляд метнулся вверх и влево, и она покраснела. Поскольку студентка нередко краснела и без повода, спешить с выводами Пинкертону Холмсовичу мисс Марпл не хотелось.
- Мне нужно поговорить с каждым отдельно. Пожалуй, я займу ваш кабинет, Петр Васильевич, а вы закройте входную дверь, потому что покинуть отдел пока никто не в праве. Кроме нас, пятерых, здесь был еще художник. Его тоже нужно опросить. …Начнем с вас, гражданка Попова, пройдемте! - сказал Денис, но шутки не приняли - никто не улыбнулся - только Кабаров отметил:
- Уже смешно.
Краеведческий музей занимал старинное двухэтажное здание бывших Торговых рядов, поэтому его выставочные залы соединялись в анфиладу комнат, по которым ходили более или менее откровенно скучающие посетители, и только экскурсионные группы школьников вносили зеленый шум и веселую птичью перекличку голосов под гулкие своды, несмотря на то, что учитель, загнавший их сюда, непрерывно шикал на самых бойких. Разбухающие экспозиции выдавили на задворки другие службы, в том числе и отдел археологии, числившийся в музее на положении княжества Монако, во–первых, из-за нетрадиционной сексуальной ориентации на университет, чего другие отделы себе не позволяли, и, во-вторых, из-за географической оторванности от основных сил музееведения в правом крыле особняка, имевшего отдельный выход. Изолированность помещений отдела: общей комнаты, фондохранения, кабинета заведующего и примыкающего к ним малого выставочного зала, в котором обычно демонстрировали археологические коллекции – облегчала поиски браслета.
В крошечном, вмешавший только стол и два стула, кабинете Новокрещенных, не успел Денис сесть и придать взгляду приличествующее проницательное выражение, как практикантка наплакала литр слез.
- Да успокойся, Галина, никто тебя ни в чем не обвиняет. Но браслет ты, очевидно, брала, хотя не призналась в этом при Бороде.
- Я только померяла его, - продолжала всхлипывать Попова. - А он не налезал мне на руку. Саша все видел, и, наверное, ему было противно, что я такая толстуха.
- «Женский портрет с малиновыми серьгами», - выругался Денис записью из старых КП. – Браслет старинный, и поскольку раньше индианки не кушали говядины, то они ростом были меньше, чем ты, и, соответственно, руки у них тоже не доходили. Поняла?
- Думаешь, что не так уж я и толстая? - спросила студентка, чуть подсохнув от плача Ярославны.
- Не худая, как сохранность у «Наполеона в гробу», но в норме.
- Правда? – наконец начала успокаиваться Галя.
- Клянусь «Землей с могилы неизвестного солдата. Размер: мешочек»…- сказал проникновенно Денис, наливая воды из графина, стоявшего перед ним. – На, выпей!
- Что это? – содрогнувшись, спросила Попова, удивив своей подозрительностью Дениса, какой еще не прошел обряда посвящения в археологи. Галку же в начале полевого сезона угостили смертельной дозой чистого спирта с пищевым уксусом, в которую были добавлены черный молотый перец, соль, кусочек сахара, тертый хрен и лавровый лист, как символ славы, причем у нее на глазах в эмалированную кружку с гремучей смесью ритуально плюнул старейший из археологов, причащавших первокурсников. Напиток назывался «Лихо», и его полагалось хлебнуть.
- Как что? Вода из копытца, - ответил Денис. – Пей, Аленушка! – И, не имея времени на пространные уговоры, он добавил. - Заодно и отпечатки пальцев на стекле оставишь.
Получив объяснение, что идет следственный эксперимент, студентка послушно выпила воду и обернула стакан листом писчей финской бумаги формата А4, взятым из стопки, приготовленной Бородой, чтобы распечатать докторскую диссертацию. Мелкие, отвлекающие от переживаний, действия ее успокоили, чего, собственно, и добивался Завьялов.
- В котором часу ты брала браслет? - вернулся он к допросу.
- Не знаю. Может, десять было, а, может, и одиннадцать.
- Может, вчера, а, может, и послезавтра, - подытожил Денис. - Хорошо, пойдем на второй заход, но уже на бреющем. Радио включено было?
- Да, как раз «Гоу хоум шоу» началось, - поняла, о чем он спрашивает, умненькая девушка. - Значит, я достала браслет из ящика в десять тридцать.
Чтобы запротоколировать ее показания, Денис расправил все равно уже испорченный листок и отставил стакан в сторону, сказав:
- «Строенный письменный прибор. В крышке прорубь для макания пера. Сюда же стакан для ручек с волосом внутри».
- Стакан? С каким волосом? – не сразу поняла Галка, хотя именно эта историческая запись, украсившая первую страницу КП № 9, положила начало их своеобразному развлечению - охоте за абсурдными формулировками.
- С внутренним! - твердо ответил неисправимый логик. – Это, стьюдент оф зе КГУ Попов Галин Георгиевн, не есть карашо по сути, - «выламывая» язык под эксперта-англичанина, инспектирующего блоху, подкованную тульским Левшой, объяснил Денис, - но зато верно по определению: раз - «внутри», то - «с внутренним»!
- Поскольку я сей нестриженый стакан не видел, могу лишь предполагать, что речь, всего-навсего, идет о карандашнице, которая была сделана из поделочного камня с черными прожилками, - добавил десятиклассник Галке в утешение и начал быстро составлять схему-таблицу, обозначив на ней всех присутствующих в отделе, в том числе и себя, инициалами и проставляя напротив них время и место, где этот человек находился до того, как установили, что браслет раджи пропал.
- Говоришь, Вильницкий видел, как ты положила браслет на место?
- Да, он подтвердит.
- Значит, так и отметим: в десять тридцать пять браслет был еще в столе. Ты выходила куда-нибудь после?
- В туалет, - не решилась Галина скрыть от следствия хоть что-нибудь и снова запылала румянцем. - Но в какое время хоть убей не вспомню.
- Еще и убийства нам не хватает! С вручением киллеру «Часов – подарка за активную общественную работу. На крышке надпись: «За отличную стрельбу»». …Интервал временной укажи, пусть и приблизительно.
- С одиннадцати до двенадцати.
- Хорошо, ты свободна, а ко мне позови художника.
